Михаил Васильевич Ломоносов

Масштаб личности Михаила Васильевича Ломоносова (1711-1765) сложно переоценить. Ученый с энциклопедической широтой интересов, гениальный теоретик, блестящий экспериментатор, первооткрыватель в добром десятке научных областей и направлений, он был еще и талантливым литератором, художником, реформатором языка, общественным деятелем, успевшем заложить основы отечественного образования и воспитания. Научные достижения Ломоносова разноплановы и многогранны: он обнаружил атмосферу планеты Венера, первым выдвинул верную гипотезу о физическом состоянии поверхности Солнца, об электрической природе северного сияния и других явлений. Ломоносовская атомарно-молекулярная теория максимально приближена к современным научным данным, ученого также по праву считают основателем физической химии, его молеклярно-кинетическую теорию тепла самые видные естествоиспытатели мира отнесли к числу выдающихся научных открытий. Выделение твердой ртути, исследования природы арктических льдов, работы в области почвоведения, приборостроения, географии, металлургии, геологии, астрономии – это лишь десятая часть того, что успел сделать за свою недолгую жизнь (53 года) великий русский ученый.

А ведь было еще увлечение мозаикой и стекольным делом – увенчавшееся созданием теории цвета и ряда художественных полотен.

Полтавская баталия. Мозаика М.В. Ломоносова

Среди прочего, ученый сконструировал множество оптических и других приборов, в числе которых однозеркальный телескоп, «ночезрительная труба» (для рассмотрения удаленных объектов в ночное время), диоптрическая зажигательная система, батоскоп (позволявший рассматривать предметы на глубине) и «горизонтоскоп» (по сути, большой перископ), морской барометр и множество других оригинальных и полезных изобретений. Чего стоит одно только создание действующей модели аппарата с вертикальным взлетом (прототип вертолета)!

Зрительная труба

Аэродинамическая машина Ломоносова (реконструкция)

За свои естественнонаучные исследования великий ученый получил дворянский титул, множество регалий, членство в Императорской Академии наук и художеств (и ряде европейских академий), заслуженные почет и уважение. Ему удалось даже представить проект создания Московской Академии наук, которая затем получила его имя.

Но мало кому известно, что за свои исследования в области отечественной истории и отстаивание интересов русской науки Ломоносов почти восемь месяцев провел в остроге и едва не поплатился жизнью.

В то время в исторической науке наблюдалось засилье иноземцев, представлявших историю Древней Руси следующим образом:

«Повсюду царствует ужасная пустота в средней и северной России. Нигде не видно ни малейшего следа городов, которые ныне украшают Россию. Нигде нет никакого достопамятного имени, которое бы духу историка представило превосходные картины прошедшего. Где теперь прекрасные поля восхищают око удивлённого путешественника, там, прежде сего, были одни тёмные леса и топкие болота. Где теперь просвещённые люди соединились в мирные общества, там жили, прежде сего, дикие звери и полудикие люди».

И такую картину немец Шлецер (ученый-норманист, один из создателей официальной исторической версии) рисует, описывая РусьVII века н.э., то есть, изображается как раз время правления византийского императора Юстиниана, когда славяне обосновались на Балканах и держали в постоянном страхе и Восточную, и Западную Римскую империю. Подобная ложь не могла пройти мимо внимания ученого-энциклопедиста. Противостояние великого помора немецкому засилью в истории было долгим и нелегким, но именно оно привело к тому, что появились его собственные исторические труды.

О еще более раннем периоде Михаил Васильевич Ломоносов, основываясь на высказываниях античных авторов, пишет в своем «Кратком летописце»:

«В начале шестого столетия по Христе Словенское имя весьма распространилось; и могущество всего народа не только во Фракии, в Македонии, в Истрии и Далмации было страшно; но и к разрушению Римской империи способствовало весьма много».

Миллер, Байер, Шлецер и подобные им деятели столкнулись с принципиальностью, энергией и напором честного ученого. В результате, была остро раскритикована диссертация Миллера «О происхождении имени и народа русского», такая же участь постигла работы Байера. Немецкое академическое крыло резко ополчилось против ученого, которого Шлецер назвал «грубым невеждой, ничего не знавшим, кроме своих летописей».

Достаточно вспомнить, что на протяжении 117 лет с момента основания Российской Академии наук (1724 год), из 34 академиков-историков было всего трое русских.

Иноземцы имели полный доступ к историческим архивам, летописям, древним рукописям не только Академии, но и закрытой императорской библиотеки, и трактовали их на свой лад. Горечью пропитано одно из ломоносовских высказываний по этому случаю: «Беречь нечего. Все открыто Шлецеру сумасбродному. В российской библиотеке есть больше секретов» (то есть, в библиотеке открытого пользования).

Русские ученые не раз пытались отстоять отечественное образование. По этому поводу была создана специальная комиссия, которая жестоко наказала зачинщиков бунта против засилья иноземцев. Досталось и Ломоносову «за неоднократные неучтивые (…) поступки как по отношению к академии, так и к комиссии, и к немецкой земле» (!). За это великий ученый «подлежит смертной казни или, в крайнем случае, наказанию плетьми и лишению прав и состояния». К счастью, указом императрицы Елизаветы Петровны русский академик хоть и был признан виновным, но от экзекуции освобожден, ему лишь вдвое уменьшили жалование.

Исторические труды ученого прижизненно так и не были изданы (за исключением «Краткого летописца»). Все его материалы по истории были изъяты на другой же день после его смерти и исчезли в неизвестном направлении. Исторические книги были опубликованы уже под редакцией тех, с кем он самоотверженно боролся всю жизнь.

В своей «Древней российской истории» ученый опровергал постулаты Миллера, Байера, Шлецера и им подобных о «великой тьме невежества» древних славян. Наиболее интересна в этом плане первая часть «О России прежде Рюрика». В этих исследованиях русский гений опередил свое время и заложил основы для более поздних трудов ученых-подвижников, посвятивших себя изучению древних славянских корней.